С того момента, когда я начала встречаться со своим парнем-программистом, передо мной открылся новый мир высоких технологий: он держит меня в курсе того, что еще было или будет разработано. Некоторое время назад он показал мне статью, со словами: «Вот это тебе точно будет интересно!». Речь шла о The Mink – «первого 3D-принтера для косметики». Я не буду пересказывать статью, в ней в общих чертах рассказывается о принципе работы устройства, сделаю только уточнение, что, как такового, принтера еще нет, сейчас завершается работа над прототипом. Пока я смотрела видеопрезентацию с основателем компании Грейс Чой (Grace Choi), я прошла полный эмоциональный путь от оптимистичного любопытства до скептичного раздражения.
Практически все интервью с Грейс так или иначе начинаются с громких фраз о «косметической революции» и желании прорваться сквозь «чушь», которой кормит нас бьюти-индустрия (я смягчила перевод, девушка выражается куда резче). Иначе, наверное, и нельзя – если хочешь соревноваться с титанами, нужно быть агрессивной. Но чем больше я читала, тем лучше понимала, что именно меня раздражает.
«Расизм» бьюти-индустрии. Один из главных «убойных» аргументов Чой – «низкая эффективность» косметических компаний. Она обвиняет их в том, что, стремясь сократить расходы, марки выпускают ограниченное количество оттенков кремов, помад и теней, ориентируясь, главным образом, на «белую» часть населения. Поэтому, если ты не вписываешься в «стандарт», твой выбор очень узок, и логичный способ его расширить – создавать свою косметику. Как говорила моя преподавательница по социальной психологии: «С одной стороны, это как бы да, да, но как бы нет, нет… Вот как бы да, но как бы нет!». Наверное, мало на свете людей, которые никогда не сталкивались с проблемой выбора оттенка тонального средства. Несмотря на то, что я, вроде бы, принадлежу к тому самому «белому большинству», знаю об этом не понаслышке. Но мы живем не в эпоху дефицита, а, скорее, изобилия, когда косметический рынок настолько обилен и многообразен, что выбор не ограничивается десятком популярных марок. Существуют компании, специализирующиеся на «этнической» косметике, появляется все больше инди-брендов, которые мыслят шире и, зачастую, смелее и ярче, можно найти удачные средства практически в любой ценовой категории. Даже известные компании выпускают средства, предназначенные для конкретного рынка, с учетом региональных предпочтений. В конце концов, всегда есть опция смешать – кому таким образом не случалось «подгонять» под себя неудачный оттенок основы или создавать новый цвет помады? Другими словами, мне кажется, что эта идея о дефиците несколько надуманна. Но даже если принять ее за истину и согласиться с необходимостью создания «кастомизированных» средств, тут же возникает вторая, куда более существенная проблема.
Идеальный цвет=идеальное качество? Несмотря на то, что в ряде интервью Чой говорит о себе, как о «творческом человеке», я не знаю, насколько она увлечена косметикой, как таковой, именно как потребитель. Мне интересен этот момент, потому что ее рассуждения говорят больше в пользу того, что она не так глубоко погружена в эту тему, как можно изначально предположить. Грейс приводит любимый довод «не-бьюти-маньяков» - «все разливается из одной бочки», или, ее словами: «Все, что мы делаем – отбрасываем лапшу, которую нам вешают на уши. Крупные косметические компании берут пигмент и основу, смешивают и задирают цену до небес. Мы делаем то же самое, но позволяем вам получать средства прямо у себя дома». Я не собираюсь идеализировать систему – цена далеко не всегда соответствует качеству, и компании действительно пользуются готовыми формулами. Но эти формулы все равно были кем-то разработаны и продуманы! Глупо говорить о том, что, скажем, вазелин и красный пигмент, которые я выплавила у себя на кухне в ложке в помаду – суть то же самое, что и MAC Ruby Woo. Когда слушаешь и читаешь интервью с Чой, все, о чем она говорит – это цвет. «Вы сможете получить косметику любого цвета, какого только пожелаете, в вашем распоряжении все современные технологии». Но заметьте, среди рассуждений о палитре, удобстве и цене нет ни слова о качестве! Мысль о том, что декоративная косметика – это цвет, цвет и еще раз цвет, просто дилетантство! Тональный крем идеального для моей кожи оттенка, каким он будет – увлажняющим? Матирующим? Со светоотражающими частичками, или без? Густой или жидкий? А помада? Мне мало просто знать, что она будет цвета фуксии. Я вполне допускаю, что технологии могут шагнуть вперед, и появится возможность варьировать текстуру и финиш, но согласитесь – глупо отбрасывать такой критически важный вопрос, особенно, если хочешь, чтобы тебя воспринимали серьезно люди, которые разбираются в косметике и пробовали что-то слаще морковки. Хотя Чой говорит, что в качестве целевой аудитории The Mink она видит людей в возрасте от 14 до 21, которые «не так связаны привычками в отношении брендов и торговых сетей». Увы, пока у меня напрашивается вывод, что это эвфемизм для «людей с пока еще не слишком взыскательным вкусом». Я сама иногда готова поступиться качеством ради интересного оттенка, но сделать этот подход систематическим не готова.
Но самое главное, что раздражает меня в рассуждениях Чой о миссии The Mink – разговоры о желании «вернуть контроль покупателю». Речь идет не только о контроле над процессом производства, но, что, якобы, еще принципиальнее, над «стандартом красоты». Грейс в праведном гневе говорит, что «зла из-за жадности, потому что жадность побуждает косметические компании заставлять нас чувствовать себя, как будто мы недостаточно хороши». Как они смеют говорить, что именно нам необходимо? Как смеют диктовать, что красиво, а что нет?! Но Чой милостиво продолжает, что «несмотря на то, что испытывает злость, она открыта для диалога» и знает, что у компаний «до этого просто не было выбора». Единственное, что я абсолютно не понимаю – скажем, каким образом новая коллекция Chanel загоняет меня в рамки и бьет по моему самолюбию? Если я не хочу краситься фиолетовыми тенями, я куплю зеленые. Если на промо изображена брюнетка, должна ли я обидеться, потому что индустрия, очевидно, не считает мой цвет волос красивым? Возможно, я должна высказаться мягче, но я последую примеру мисс Чой и скажу прямо, что это чушь собачья. Коллекции и промо-фото – не более чем источник вдохновения, отправная точка, и воспринимать их, как личный выпад, может только человек с патологически низкой самооценкой. Но ирония в том, что The Mink не видит ничего плохого в том, чтобы пользоваться плодами порицаемой индустрии – в своей презентации Грейс приводит в пример, как можно воспроизвести цвет теней, которыми пользуется Мишель Фан в своем видео, и которые тоже создал какой-то «косметический опрессор». Помните сцену со свитером в «Дьявол носит Прада» - кто-то сведущий уже придумал за вас, чего вам захочется в этом сезоне.
Понятно, что 3D-печать потенциально может открыть дорогу творчеству и сделать возможными румяна «цвета кленового листа около моего дома». Но я на месте мисс Чой поостереглась так яро критиковать компании, на наработках которых она собирается строить свою карьеру.
У меня так и не сложилось однозначного мнения о The Mink. Мне интересна сама концепция и технология, я бы не отказалась «поиграть» с такой машиной. Но я не считаю, что это настолько «однозначное» будущее индустрии. Грейс Чой, кажется, упускает из виду, что косметика – не палка колбасы, не что-то из категории базовых потребностей и голой функциональности, где все измеряется эффективностью и ценой. Больше, ярче и дешевле – не обязательно лучше. Помните, как Родион из «Москва слезам не верит» говорил, что пройдет не так уж много лет, и не будет ничего – одно только телевидение? Сдается мне, что шансы на то, что прогноз Чой относительно судьбоносной роли The Mink также излишне оптимистичен.
При подготовке материала я использовала статьи techcrunch.com, nymag.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий